8 ДЕКАБРЯ 1988 ГОДА. АРМЕНИЯ

8 ДЕКАБРЯ 1988 ГОДА. АРМЕНИЯ.

На следующий день после страшного землетрясения сочинские вертолетчики вылетели на помощь в зону бедствия. Мы, корреспонденты  газеты «Черноморская здравница», попали в Спитак вместе с ними

После спитакского землетрясения минуло 30 лет, но я до сих пор в деталях помню тот трагический день 7 декабря 1988 года и следующие 24 часа командировки в Армению…

Во время обеденного перерыва 7 декабря 1988 года на работе в сочинской газете «Черноморская здравница» я по привычке включил телевизор. Какие новости? Однако не было никаких новостей. Программу телепередач, опубликованную в газете, отменили, и на экране очень грустную музыку играл симфонический оркестр. Прильнул к штатной радиоточке. И по радио звучала классика…

Услышав по первой программе классическую музыку, все советские люди давно знали: если на ТВ и радио в эфир одновременно выходит “просто симфонический оркестр” с трагической музыкой, то в стране “случилось что-то страшное”, сравнимое со смертью члена Политбюро ЦК КПСС, гибелью парохода “Адмирал Нахимов” или Чернобылем… 

Где-то в два часа дня 7 декабря 1988-го по Сочи поползли слухи: в Армении произошло страшное землетрясение. Тысячи погибших, разрушены целые города. Однако никакой официальной информации. Вакуум. Блокада. Зона чрезвычайного положения. Надо понимать, что в то время еще в советской Армении шли митинги, неформальные лидеры требовали выхода из состава СССР. И вдруг все стихло… А ближе к вечеру все-таки появилось первое официальное сообщение. Все стало ясно — в страну пришла большая беда. 7 декабря 1988 года в 11 часов 41 минуту по местному времени в Армении произошло катастрофическое землетрясение. В эпицентре землетрясения — городе Спитаке сила подземных толчков достигла 10 баллов (по 12-балльной шкале). В Ленинакане (ныне Гюмри) — 9 баллов, Кировакане (ныне Ванадзор) — 8 баллов. 6-балльная зона землетрясения охватила значительную часть территории Армении, подземные толчки ощущались в Ереване.

                        ВЕРТОЛЕТ ИЗ СОЧИ ДО ЕРЕВАНА

Еще не было МЧС. И в таких случаях узнать хоть какую-то информацию можно было только у служб, которые привлекают к спасательным операциям. В Адлере такая служба была — это вертолетная эскадрилья. Позвонили командиру сочинских вертолетчиков Сергею Бозяну. Он сказал жестко и коротко:

— Вертолеты в готовности. Ждем команды…

— А можно с вами полететь?
— Попробуйте, если успеете…
Мы успели. Вечером 7 декабря 1988 года в Сочи пришла команда на взлет. В салоне стандартного грузового Ми-8 установили дополнительные топливные баки. Вдвоем вместе с фотокорреспондентом «Черноморки» Виктором Клюшкиным мы  затесались напротив этих баков на вертолетной лавочке, получив команду “с места не вставать, по салону не ходить”. Взлет! Три сочинских МИ-8 взяли курс на столицу Армении.  Можете представить, что такое лететь из Адлера в Ереван на вертолете…
В нашем спасательном вертолете был еще один сочинец. У него в Спитаке жили близкие родственники. До сих пор помню лицо этого человека. Его лицо было темно-серого цвета, глаза не моргали. Во время всего беспосадочного перелета он не проронил ни слова. Два раза падал в обморок и тогда мы давали этому человеку нюхать нашатырный спирт из авиационной аптечки. У него в Спитаке были самые близкие…
Спустя несколько часов вертолет пошел на посадку. Ереван.

Ереван.
Аэрпорт Эребуни.
7 декабря 1988 года. Ночь.

В аэропорту “Эребуни” приземлились за полночь. Было уже 8 декабря. Прожектора высвечивали посадочные площадки. На них друг за другом приземлялись тяжелые военно-транспортные вертолеты Ми-6. Они вывозили пострадавших из Спитака, Ленинакана и Кировакана. Открывались люки, и перед глазами представала жуткая картина — салоны “вертушек” были буквально набиты ранеными людьми. Они стонали, плакали, кричали. Взлетно-посадочные полосы аэропорта оцепили машины “Скорой”, и только от одного вида такого количества неотложек можно было оцепенеть…
Посадка очередного военного вертолета. К Ми-6 несутся “скорые”. Разгрузка. Вой сирен. Взлет. Помню, я вздрогнул, когда увидел номера ереванских машин — 23-86 АД, 35-61 АД, 14-67 АД. Кто-то прочитал без цифр АД…
На ночлег нас определили в гостиницу аэропорта. Под вой сирен никто не спал. Просто прилегли на еще теплые места, согретые экипажем транспортного самолета из города Иваново. Утром они улетали с ранеными вглубь страны. 

8 декабря 1988 года в шесть утра сочинский экипаж вертолета Ми-8 Сергей Бозян, Александр Макаренко и Александр Берулава взял курс в зону бедствия. В Спитак.

                            В ЗОНЕ БЕДСТВИЯ

В салон вертолета погрузили гуманитарный груз — воду, сигареты, гробы, хлеб, свечки. Через час наш вертолет сел на стадион спитакской средней школы, рядом были руины лифтового завода. От школы тоже осталась только гора обломков. В момент землетрясения там шли уроки…

Стадион превратили в вертодром, больницу, морг и пункт эвакуации одновременно. Убитые горем люди неистово откапывали из-под завалов погибших людей и относили в палатку с надписью “Морг”. Как только замерли вертолетные лопасти, к командиру вертолета подошел человек с седыми от пыли волосами. Спросил тихо:
— Брат, гробы привезли?
— Да.
Мужчина едва сдерживался:
— Брат, гробов не хватает. Беда…
Восьмого декабря 1988-го футбольное поле спитакской школы было эпицентром трагедии.
Еще не было “координации усилий сил и средств”. Тем не менее, все работали молча и четко. В наш вертолет загрузили раненых. Тяжелых на носилках разместили на полу салона. Мы встали, уступив место сопровождающим.
Взлет. Через десять минут полета командир вертолета крикнул:
— Надо залететь в Ленинакан, там раненная девочка, ее только что достали из-под завалов, она жива. Требуется срочная госпитализация в ереванскую больницу. Меняем курс на Ленинакан!…
Быстрая посадка. Винты не выключают. Взлет. С девочкой фельдшер с капельницей и мама. Женщина теряет сознание прямо в вертолете…
Скорее! Не знаю, кто и как потом вспоминал этот полет. У меня перед глазами только одна картинка: вертолет, не набирая высоту, несется между опорами линий электропередач, вдоль разрушенных улиц, проделывая виртуозный воздушный слалом…
Надо было спешить. Спешили. Надо было успеть. Успели.
В аэропорту "Эребуни" сразу подъехали “Скорые”. Раненых увезли. Загрузили хлеб и воду. Снова взлет. Не знаю, где сейчас эта девочка. Но знаю точно, что она осталась жива благодаря сочинским вертолетчикам…

                                 ГОРНОЕ СЕЛО ГОГОРАН

8 декабря 1988 год. Полдень. Следующий рейс был высокогорным. В село Гогаран. Дело в том, что люди в горных селах Армении вообще не понимали, что произошло. Информация, которая спускалась с гор, была тревожной. В селах паника. Люди обезумили от горя. Много погибших…

В экипаж нашего вертолета включили вооруженных солдат. Я не спрашивал зачем. Было понятно: для того чтобы организовать процесс вывоза людей, надо обеспечить безопасность при посадке в вертолет. Если будет давка, придется стрелять в воздух…
Груз все тот же — вода, хлеб, продукты, сигареты и гробы. Взлет. В горы долетели минут за тридцать. На “посадочной” площадке толпа. Садимся в поле. Обезумевшие женщины бросаются к вертолету. Солдаты стреляют в воздух, одна из пуль цепляет винт. Все в шоке. Люди оцепенели. Все успокаиваются, как по команде и больше паники нет.
Разгружаемся. Берем на борт тяжелораненых. Командир вертолета Сергей Бозян молча посмотрел на лопасть винта:
— Взлетаем!
Этот рейс казался вечным. Двигатель вертолета все время захлебывался. Машину кидало в сторону, вверх, вниз. Я видел, как у командира сочинского Ми-8 из-под наушника тек пот.
Дотянули до Еревана. Людей оправили по больницам, вертолет осмотрели техники. Сказали: летать  можно. Еще полеты. Снова раненые. Экипаж работал весь световой день, а вечером мы на попутном самолете улетели в Сочи, оставив наш экипаж в зоне бедствия.
Наступало 9 декабря. И с каждой минутой операция по ликвидации последствий землетрясения и спсаению людей становилась все масштабней. Четче. Организованнее…
Трагедия Армении потрясла весь мир. В пострадавшую республику прибыли врачи и спасатели из Франции, Швейцарии, Великобритании, ФРГ, США. В аэропортах Еревана и Ленинакана приземлялись самолеты с грузом медикаментов, донорской крови, медицинского оборудования, одежды и продовольствия из Италии, Японии, Китая и других стран. Гуманитарную помощь оказали 111 государств со всех континентов.
На восстановительные работы были мобилизованы все материальные, финансовые и трудовые возможности СССР. Приехали 45 тысяч строителей из всех союзных республик. Трагические события дали толчок созданию в Армении и других республиках СССР квалифицированной и разветвленной системы предупреждения и ликвидации последствий различных чрезвычайных ситуаций. В 1989 году была образована Государственная Комиссия Совета Министров СССР по чрезвычайным ситуациям, а после 1991 года сначала ГКЧС, а затем МЧС России.

В Сочи я не раз виделся с участниками тех событий. Одно время в Адлерском курортном городке жили “беженцы землетрясения”, а санатории Кубани и всего курортного юга России принимали раненых на лечение. Принимали как самых близких людей, принимали беду Армении близко к сердцу. 

Беда сближает людей. В Спитаке каждый из нас четко понимал простую истину: на нашей планете мы все братья — русские, казахи, армяне, белорусы, украинцы, немцы. Финны, французы и американцы нам тоже братья. И когда ты в беде, брат подставляет плечо…
Спустя 30 лет  это свое «советское» понимание я не предаю и не меняю взглядов. Помочь в большой беде можно только всем миром и в нем не бывает чужой беды.

Гайнан БОЧКАРЕВ

Виктор КЛЮШКИН (фото)

                                   ***

По подсчетам специалистов, во время Спитакского землетрясения в зоне разрыва земной коры была высвобождена энергия, эквивалентная взрыву десяти атомных бомб, каждая из которых была подобна сброшенной в 1945 году на Хиросиму. Волна, вызванная землетрясением, обошла Землю и была зарегистрирована научными лабораториями в Европе, Азии, Америке и Австралии. В результате землетрясения, по официальным данным, погибли 25 тысяч человек, 140 тысяч стали инвалидами, а 514 тысяч человек лишились крова.
По оценкам экспертов, катастрофические последствия Спитакского землетрясения были обусловлены рядом причин: недооценкой сейсмической опасности региона, несовершенством нормативных документов по сейсмостойкому строительству.